Зло (12)

В фойе толпились люди. Кто-то заходил, кто-то выходил из диско-зала, из приоткрытой двери доносилась музыка и стучал ритмичный бас. Михаил оплатил билет пожилому кассиру и зашёл в зал. Под высоким потолком, прямо в центре концентрического лепного узора вращался зеркальный шар, играя на стенах разноцветными отсветами зелёного, красного, жёлтого. Из углов в такт музыке одновременные вспышки белого света выхватывали танцующих и тут же снова обволакивали их темнотой, чтобы через секунду вновь оставить на сетчатке глаза наблюдающего всё новые и новые оттиски меняющих положение тел.

Юлю Михаил заметил сразу. Светло-голубые джинсы на тонкой фигурке вспыхивали ярким вслед за каждым подмигиванием стробоскопа и точно жили своей собственной жизнью на фоне чёрной кофточки их владелицы.

- Привет! - обхватив Юлю за талию, Михаил склонился к самому уху девушки, - давно пришла?

- Минут двадцать! - силясь перекричать музыку, ответила Юля, - пойдем выйдем!

Михаил кивнул и, взяв Юлю за руку, увлёк за собой в сторону выхода.

- Пойдём наверх, - Юля мотнула головой в сторону ступенек, ведущих на верхний этаж. Поворотная площадка лестницы была в полумраке, а весь второй этаж тонул в темноте. Теперь уже Юля схватила Михаила за руку и настойчиво потянула за собой. Поднявшись на последнюю ступеньку, она развернулась и прижалась к Михаилу, - скучал? - спросила она и подняла лицо ему навстречу. Михаил нежно отвёл ладонью прядь волос с Юлиного лба и замер, вглядываясь в глаза девушки.

- А что у тебя с глазами? - растерянно пробормотал он, - их цвет...

- Что цвет? - с раздражением перебила Юля.

- У тебя глаза зелёные были, а сейчас серые какие-то. Это сразу незаметно, но вот так близко...

- Миша, не заё*ывай, - бросила Юля и впилась в губы Михаила, одновременно расстёгивая ремень на его джинсах. Вдруг её зубы до крови вонзились в нижнюю губу Михаила, и тот дёрнулся от внезапной боли, инстинктивно отстранив девушку.

- Блин, Юль, больно! - обиженно произнёс Михаил, приложил пальцы к саднящей губе и с удивлением посмотрел на следы крови на них, - что на тебя нашло?

- Ну и дрочи здесь один, если что-то не нравится! - гневно прошипела Юля, - можешь со своей правой рукой на свидание сходить, мудак!

Она развернулась и быстро застучала каблуками по ступенькам, спускаясь вниз.

- Юля, подожди! - Михаил бросился вслед за девушкой, но та лишь отмахнулась, когда он ухватил её за запястье.

- На*уй пошёл! - прокричала Юля, и с десяток голов тут же повернулись в их сторону.

- Юль, ты чего? - Михаил остановился посреди фойе, точно огретый пыльным мешком. События казались какими-то сюрреалистическими и нереальными, в голове была полнейшая каша. Спустя несколько секунд он собрал мысли в кучу и на ватных ногах последовал в диско-зал, за дверью которого только что скрылась Юля. На этот раз среди рваных движений десятков танцующих выхватить знакомый силуэт не удавалось, а взгляд постоянно цеплялся за огонёк возле старого камина. Это светился мобильный телефон в руке Компота. Он нарочито размахивал сотовым и что-то кричал в трубку. «Наверняка просто рисуется», - успел подумать Михаил, когда из толпы к камину вынырнула Юля и, прильнув к Компоту, принялась с восхищением рассматривать мобильный в его руке. Внутри у Михаила что-то неприятно шевельнулось, заворочалось, заскребло острыми коготками под самой диафрагмой. Он рванулся было к камину, но дальнейшее произошло как-то быстро и одновременно. Юля протянула руку к телефону, но Компот со смехом воздел его над головой, и когда Юля встала на носочки и потянулась вверх, Компот обнял её за талию и поцеловал... И она не вырвалась, не оттолкнула его, а обвила шею руками и ответила... Ответила Компоту... Михаил почувствовал, как будто внутри что-то заглохло, на приборной панели разом загорелись все сигнальные лампочки и он уже по инерции, теряя ход, сделал два неверных шага да так и застыл посреди танцпола. Из динамиков громыхало «мерещится то ли большая, то ли малая медведица...», а в голове у Михаила зазвучало совсем другое. «Покачнулось небо под ногами, полетела весть в далёкий край. Зацвела тревожными кругами. Грозовая даль - звездная пыль». Раскат грома расколол небо, заглушив на миг и музыку, и мысли своим грозным набатом, а потом события завертелись со скоростью водоворота, словно кто пробку сливную выдернул из наполненной до краёв ванной.

В дверях зала появился Мотор. Марина протиснулась перед ним и медленно, словно направляя в бой легионы солдат, подняла руку с выставленным указательным пальцем, указывая на Компота, обнимающего Юлю. Мотор набычился, в руке его блеснула неуловимой вспышкой сталь, и он ринулся к обидчику. По пути Мотор отшвырнул в сторону подвернувшегося танцора, и тот завалился на целую компанию. Послышался мат и недовольные выкрики. Это и спасло Компота. Увидев угрозу, он оттолкнул Юлю и бросился в сторону. Мотор перешёл на бег. Теперь зал наполнили девичьи визги и беспорядочный гомон. Музыка враз смолкла и кто-то включил свет.

Обежав толпу по кругу, Компот выскочил из зала и, перепрыгивая сразу через две ступеньки, бросился к выходу. На улице уже шёл настоящий ливень. Тугие струи выбивали фонтанчики из налившихся чернотой луж, ветер гнал потоки дождя со скоростью локомотива, деревья испуганно отворачивались от яростного напора, пряча листву за острыми локтями веток и сучьев, а каменный лев наконец дал волю своему пустому нутру и ревел во всю глотку. Арку входа освещали фары двух машин, стоящих под углом друг к другу. Четыре луча перекрещивались, образуя яркий сноп света, рассеченный искрами длинных капель дождя. В этом кругу света и оказался Компот, выскочивший под непогоду из главного входа дворца. Он растерянно посмотрел по сторонам и ринулся к машинам в поисках спасения. Перепуганный Компот истерично замолотил ладонью по боковому стеклу двери, когда из арки выскочил разъяренный Мотор.

Михаил все эти секунды стоял, замерев на одном месте посреди танцпола. Компот скрылся в гуще танцующих, Мотор ринулся за ним, потом музыка остановилась, зажёгся свет, и толпа, точно влекомая невидимым течением, стремительно начала втягиваться в узкую дверь выхода. За всем этим Михаил наблюдал словно в замедленной съёмке, ему было абсолютно безразлично, что такого приключилось между Компотом и Мотором и что случится дальше. Он поискал взглядом Юлю, и, не найдя, по какой-то тупой инерции повернулся и тоже направился к выходу, когда боковым зрением заметил черный силуэт, выползающий из жерла старого камина. Тут же нахлынули новые эмоции, и на этот раз это был животный всеобъемлющий ужас. Из камина выползал Железнодорожник...

Черная сгорбленная фигура появлялась медленно, по частям. Сначала по плитке пола, помнящей ещё помещика Козела-Поклевского, царапнули длинные черные когти жилистой суставчатой лапы, следом появилось чудовищное рыло, втягивающее воздух тонкими продолговатыми отверстиями на морщинистом коротком хоботе. Единственный зрячий глаз хищно окинул зал, монстр тряхнул мордой, довольно фыркнул и выдернулся из камина наполовину. Неловко загребая длинными лапами, он протиснулся из квадратного проёма и выпрямился. Толпа, тем временем, азартно и возбуждённо валила на улицу, где, перемежаясь с раскатами грома, слышны были разрозненные крики и встревоженный галдеж. Никто, кроме вжавшегося в стенку Михаила, не видел монстра позади. А тот, расправив плечи, одним прыжком оказался у двери и сверху вниз посмотрел на толпящихся в проходе людей. Внезапно его правая лапа плетью взметнулась поверх голов и накрыла макушку Толика Майского. Тот сразу остановился и растерянно нахмурился. По лицу его пробежала судорога и он, точно от холода, втянул голову в плечи. То, что произошло дальше, Михаил не мог даже предположить. Железнодорожник оплёл голову жертвы длинными пальцами обеих лап и просто шагнул внутрь Толика. Огромное серое тело начало втискиваться в человека, точно в узкую расщелину среди скал, исчезая в неведомых глубинах его души. Когда в теле исчезли острые спинные шипы и короткий хвост чудовища, Толик будто очнулся от минутного затмения, тряхнул немытой шевелюрой и ринулся вслед за остальными смотреть на разгорающуюся драку. Потрясенный увиденным Михаил спустя несколько секунд тоже поплёлся следом.

На улице в этот момент всклокоченный Мотор нарезал круги и восьмёрки вокруг стоящих автомобилей в тщетных попытках словить убегающего Компота. Перепуганные пассажиры внутри авто вжались в кресла и округлившимися от страха глазами наблюдали за этим действом. Компот ловко петлял между машинами, то резко меняя направление, то перекатываясь через гремящие под тяжестью его тела капоты. Дождь поливал уже не так сильно, но и этого хватило, чтобы оба через пару минут были мокрыми до нитки.

- Убью, сука! - орал Мотор, размахивая ножом, но Компот каждый раз уворачивался и юрко нырял в сторону. Наконец, Мотор запрыгнул на капот, отчего машина, скрипнув пружинами подвески, резко клюнула носом, и, пробежав по крыше, прыгнул на противника. Ухватив Компота сзади за воротник, Мотор рванул его на себя и бросил спиной на капот второго автомобиля. Блеснула сталь лезвия, но первый удар пришелся в металл капота и проделал в нём плоское отверстие. Мотор скрипнул зубами, крепко впечатал Компота в капот и нанёс второй удар, целясь в шею обидчику сестры. Лезвие перехватила чужая ладонь перед самой шеей зажмурившегося Компота, и из кулака тут же тонкой струйкой потекла кровь. Мотор дёрнул нож на себя, но не смог преодолеть железную хватку Майского. Медленно повернув голову в сторону нового участника баталии, Мотор с недоумением и негодованием встретился со спокойным взглядом Толика.

- Разошлись, - глубоким, каким-то чужим басом произнёс тот, и Мотор вдруг обрёл твердую уверенность, что сейчас нужно во всём слушаться Майского, его настоящего повелителя. Мотор разжал ладонь, и Толик, завладев ножом, перехватил его за рукоятку и стремительным разворотом сложил в походное положение, разбрызгав при этом кровь во все стороны, - оба сейчас идите в старый коровник, - продолжил Толик, - там сбор. Скоро хозяин вернётся наружу, - потом бросил взгляд на Компота и, протянув тому окровавленную ладонь, коротко бросил: - Мобильный.

Михаил вместе со сгрудившимися под навесом зрителями наблюдал как оба, Мотор и Компот, стояли перед Толиком в лёгкой растерянности и судорожно кивали, внимательно его слушая. Потом Компот протянул Толику злосчастный Мобильный, и тот спрятал его во внутренний карман летней куртки. Михаила кольнула досада, что Мотор не завершил сделанное и не убил Компота. Казалось, что Михаил сам сейчас, дай ему нож, зарезал бы соперника. Он тряхнул гудящей головой, и мысли будто стали от этого возвращаться на свои места. И, как ни странно, на первое место вновь вернулась Юля. И вернулся не её демарш, не поцелуй с Компотом, а улыбка, мягкость губ и изумрудный блеск глаз... Глаз, вдруг ставших какими-то серыми. В памяти всплыл рассказ Жоржика о странных глазах у некоторых фашистов, заражённых сущностями, и мозаика в голове начала потихоньку складываться. Но как? Как это могло произойти?

- Привет, Миша! - несильный толчок в плечо вырвал его из раздумий. Рядом стоял очевидно изрядно выпивший бывший одноклассник.

- Привет, Димон, - Михаил без особых эмоций пожал протянутую руку.

- А что тут было? - криво улыбнулся Димон, - опоздал походу?

- Драка была, - упавшим голосом ответил Михаил и, накинув капюшон, шагнул под дождь. Сейчас хотелось побыть одному и подумать, а может и поплакать. А может проораться где-то посреди пустынной дороги так, чтобы никто не услышал.

- А мы бухаем на колонке, - бросил ему вдогонку Димон, - будешь? У меня днюха сегодня.

Михаил остановился и посмотрел на улыбающегося товарища. Выпить было тоже хорошим вариантом.

- Пойдём, - кивнул Михаил и натужно улыбнулся, - сколько тебе стукнуло? Двадцать один уже?

- Двадцать один, - нарочито печально вздохнул Димон, - время летит просто пиздец... Вроде, только школу закончили недавно.

- И не говори, - согласно покивал Михаил.

- А ты же в Минске сейчас учишься?

- Угу.

- И что там, в Минске?

- Минчане, - пожал плечами Михаил.

- Понятно... - понимающе протянул Димон.

Возле колонки стояло ещё двое. Слышен был смех и перезвон рюмок. Время от времени лязгал металлический рычаг привода колонки, и тогда из загнутого крана с гудением вырывалась струя воды, уталяя жажду очередного нуждающегося в срочной запивке алкоголя. Блуждающий под ногами компании луч карманного фонарика выхватывал то ряд бутылок разного цвета и содержания, то носы ботинок, то разбежавшиеся из пакета яблоки, приготовленные на закуску. Михаил всмотрелся в силуэты и с облегчением отметил отсутствие там тонкой фигурки в голубых джинсах. Ещё одна встреча с Юлей его бы точно добила, а чему-то удивиться сегодня было уже трудно. Луч фонаря прыгнул навстречу приближающимся Димону и Михаилу, ощупал их бледным светом и, словно послушный сторожевой зверёк, вернулся под ноги отдыхающим. Дождь почти закончился, и только лёгкая взвесь сырой мороси висела в пропитанном озоном воздухе.

- Ну что, Димон, - спросил Сава, - узнал, что за валтузня там была?

- Мотор с Компотом чего-то не поделили, - лениво, словно о чём-то обыденном, ответил Димон, - да я пока подошёл, уже растянули их. Вон, Миша всё видел, пусть расскажет.

- О, Миша, привет, - раздались неслаженные голоса, и Михаил по очереди пожал руки их владельцам.

- Ты что будешь? - засуетился ответственный по розливу Сава, - бырло, сэм?

- Давай лучше бырло, - обречённо вздохнул Михаил и через несколько секунд получил наполненную до краёв рюмку из толстого гранёного стекла. Вино горячим потоком омыло пищевод, и во рту тут же появилась кислая тошнотворная слюна. Клинсман протянул ему яблоко, и Михаил впился зубами в кислый зелёный плод. Во рту стало ещё кислее, зато пропал тот фирменный аромат плодово-ягодного вина, давший тому в народе прозвище «шмурдяк».

- А можно ещё? - хмуро протянул рюмку Михаил.

- Вообще не вопрос! - хлопнул его по плечу Димон, - бухла завались! Днюха, как-никак! Сава, налей Мишке ещё!

- Что хмурый такой?- стрельнул исподлобья взглядом на Михаила Сава, наливая вторую, - с Юлькой посрался?

- Угу, - проворчал в ответ Михаил.

- Ху*ня, помиритесь. Бабы есть бабы. Держи. Да ты хоть тост Димону скажи!

- Ах, да - виновато скривился Михаил, - извини, Димон. Здоровья тебе и долгой жизни. И это... друзей хороших. Ну давай! - вторая рюмка обожгла желудок, стало тепло, и в голову наконец стукнула долгожданная волна первого опьянения.

- Так что там было возле дэнса? - хрустя яблоком, спросил Клинсман, - что там у Мотора и Компота приключилось?

- Не знаю, - коротко дёрнул плечами Михаил.

- Ну ты, Клинсман, и тупой! – хлопнул себя ладонью по лицу Сава, - Компот у нас на глазах Маринке по фейсу съездил. Она брату нажаловалась. А брат у неё Мотор! Алё, гараж, голову включаем! Всё же понятно! - он потрепал по стриженой макушке Клинсмана и добавил: - своим умом надо жить, Пчёла!

- О! - встрепенулся заскучавший было Димон, - хороший тост! Налей-ка нам с Мишкой, - и когда рюмки были наполнены и вручены адресатам, он обнял за плечо Михаила и с пафосным видом произнес: - Миш, мы с первого класса вместе и за всё, что делаем, отвечаем тоже вместе.

- Бригада! - одобрительно покивал Клинсман и попытался выстучать рычагом колонки мелодию из сериала.

Все выпили. Потом ещё, потом снова. Звучали тосты, гремели бутылки, волнами прокатывался смех. В голову Михаилу точно напихали промокшей ваты. Голова тяжелела и начала глухо гудеть, в ушах зашумело. Но проблемы, несмотря на свою свинцовую тяжесть, начинали потихоньку растворяться в выпитом вине, на какое-то время даже показалось, что всё не так уж и плохо. А может и с Юлей всё ещё наладится? А железнодорожник, или как там его? Фогус, кажется? Так это вообще не его дело...

- Э, молодежь! - раздался голос из темноты, тут же вырвавший Михала из раздумий, - ну-ка, батьке налили стакан!

Из мрака панского парка вывалился мужик лет сорока, лохматый и небритый. Сначала проявился огонёк его сигареты, а потом луч фонарика, направленный Клинсманом, ударил прямо в лицо названному гостю.

- А батька на*уй не желает прогуляться? - бросил ему в ответ Сава.

- Хм... Дерзкие - то ли с насмешкой, то ли с уважением промычал мужик и подошёл к колонке. Неизвестно, чем он решил руководствоваться, но, окинув взглядом компанию, он остановил взгляд на не самом мелком Михаиле и, протянув руку, двумя пальцами ухватил того за отворот куртки, - пойдём, - мотнул он головой и потянул Михаила на себя.

Ударил мужик коряво, медленно и предсказуемо. Будто в плохом чёрно-белом кино он картинно размахнулся и по дуге направил кулак в область лица выбранной жертвы. Михаил отшатнулся, пропустил удар мимо и изо всех сил толкнул мужика в грудь. Тот мелко засеменил спиной вперёд, споткнулся о бордюр и упал между двух кустов. Вокруг колонки грохнул смех, а Михаил шагнул вперёд и посмотрел на поверженного неприятеля. Мужик оскалился и начал, загребая руками, выбираться из кустов. И было в его внешности что-то такое, что вызвало у Михаила омерзение и тупую ярость. Недельная небритость, блуждающий взгляд, изгвазданная в грязи одежда, всё это разом вызвало вспышку в сознании. Михаил уселся верхом на поверженного врага. И в этот момент вся обида, злость, страх, ревность оказалась в его сжатых до белизны кулаках. Первые три удара глухо хрупнули, обрушившись на лицо незнакомца, а потом мужик стал тонко орать и зашёлся харкающим кашлем. А Михаил всё бил и бил, в ухо, в скулу, в челюсть. Перестал бить только оттого, что две пары рук оторвали его от стонущего и воющего под ним человека и подняли на ноги.

- Да хватит уже! - сказал Димон, - убьёшь ещё придурка.

Михаил пришёл в себя и посмотрел на сбитые костяшки кулаков, когда всех их, и его, и Димона, и Саву, и силящегося встать мужика осветил яркий луч фонарика. Все, как по команде, отвернули головы от яркого света и прикрылись ладонями.

- В жопу себе посвети! - злобно бросил Михаил неведомому гостю, и с той стороны луча послышался насмешливый ответ:

- А вот и наркуман Михуил нарисовался, - Лапиков перевёл луч с лиц опешивших Михаила, Савы и Димона на копошащегося в траве мужика, внимательно его осмотрел и снова ударил светом в глаза задержанным, - ну что, Миша, смотрю, покатился ты по наклонной? И месяца не прошло, а ты опять попался? Кто этого избил? - Лапиков мотнул фонарём в сторону мужика.

- Я, - глухо ответил Михаил.

- А я вот, почему-то, и не сомневался. Оно ведь всегда так бывает: сначала выпил, потом покурил, закинулся чем-нибудь, а потом и до убийства недалеко. Все пьяные, так понимаю? На колонке бухали? - он осветил опустевшую площадку возле колонки, где луч фонаря выхватил лишь несколько пустых бутылок и рассыпавшиеся по бетонной отмостке яблоки. Клинсмана уже и след простыл, - Лапиков шагнул поближе и поочередно всмотрелся в лица парней, - вижу, что пьяные. А я как чувствовал. Вызвали на драку, но пока приехал, уже всё, разбежались. А я дай, думаю, подожду ещё чуток в машине, может ещё что случится, и тут вы! Вот знаете, чем нормальный мужик, когда выпьет, отличается от таких щеглов, как вы? У него так, - участковый прищурил глаз и покачал в воздухе ладонью, - походка немного меняется, а в голове всё на месте остаётся. А вы же с катушек слетаете! Вот, - указал он на мужика, - человека чуть не убили. А за что? За что, я вас спрашиваю?! Молчите? - Лапиков вздохнул и наконец опустил луч фонаря, - а я вам скажу за что. За то, что он мимо проходил, правильно я говорю?

Все дружно промолчали, опустив глаза вниз. Мужик, тем временем, выбрался из кустов и, кряхтя, поднялся на ноги. Из разбитого носа текла кровь, и он вытирал её то правым, то левым рукавом.

- Ларионов, ты, что ли? - нахмурился Лапиков и осветил теперь уже лицо мужика.

- Так точно, товарищ капитан, - глотая гласные буквы, отрапортовал мужик.

- Вот видите, - кивнул на Ларионова участковый, - взрослый мужчина хотя бы ответить в состоянии по форме, а вы «бэ... мэ...», одно слово, дети. Так, Ларик, ты шуруй домой, или куда ты там шёл, мне насрать вообще, а завтра ко мне на беседу, понял меня?

- Понял, товарищ капитан, - Ларионов, судя по всему, уловил нужную волну и в доказательство своего почтения приложил ладонь к виску и картинно щёлкнул каблуками истоптанных ботинок.

- Да куда к пустой голове-то?! - Лапиков оборвал поднятую в воинском приветствии руку Ларионова и несильно толкнул того в грудь, - всё, Ларик, пи*дуй отсюда!

Ларионов развернулся и спешно скрылся в темноте ночного парка, а Лапиков вернулся к основной добыче.

- Так, - он грозно глянул из-под бровей на троицу парней и по очереди ткнул пальцем сначала в Димона, а потом в Саву, - вы, оба свободны. Завтра на беседу. А ты, Михуил, поедешь со мной в отделение, есть о чём с тобой побеседовать. Всё, сдриснули отсюда! - кивнул он на Димона и Саву, - чтоб до завтра я вас больше не видел. А ты за мной пошли.

Форд Лапикова был припаркован недалеко от центрального дворца так, чтобы из салона была видна арка входа на дискотеку, кирпичное здание туалета и колонка. Словом, чтобы все злачные места вечернего досуга молодёжи были для служителя закона как на ладони.

- Надави на дверцу сначала, потом ручку тяни! - раздражённо выкрикнул участковый, нагнувшись с водительского места к приоткрытому боковому стеклу автомобиля. Михаил послушно толкнул левой рукой дверцу, и она, мягко щёлкнув замком, сразу поддалась, - сильно не хлопай, - добавил Лапиков и оживил мотор поворотом ключа.

У опорки они были спустя пятнадцать минут. Фары мазнули светом по мокрой стене, сверкнули на миг покрытые влагой прутья решёток на окнах, и круг света остановился на деревянной двери поселкового отделения милиции.

- Дверь не ломай, - проворчал Лапиков, грузно выбираясь из-за руля, - снаружи только открывается. Это я так специально сделал, - добавил он уже сам себе под нос и, обойдя Форд спереди, распахнул дверцу.

Зайдя в кабинет, участковый сразу открыл окно и включил настольный вентилятор. В помещении за день собралась предгрозовая духота, так и не нашедшая выхода вслед за отгремевшей непогодой. Сразу потянуло свежестью.

- Знал бы, что от тебя такой перегар будет, в багажнике бы повёз, - недовольно проворчал Лапиков и уселся за стол напротив Михаила. Положив перед собой дубинку, милиционер пристально посмотрел в глаза задержанному и выстучал пальцами дробь по поверхности стола, - ну что, дружок? - сбросив всякий шутливый тон, произнес он, едва шевеля губами, - ничего не хочешь рассказать?

Михаил в ответ устало помотал головой и уставился пустым взглядом куда-то в стену за спиной участкового. Своё текущее состояние, спроси его кто-нибудь, описать сейчас он смог едва ли. Хотелось то ли выпить, то ли лечь спать, то ли пить, то ли блевать, но больше всего хотелось сдохнуть. Прямо сейчас, в этом самом кабинете. Алкоголь блуждал по организму и уже начинал потихоньку испаряться под воздействием всплеска адреналина, уступая место тупому ватному похмелью.

- Анализы твои пришли, - слегка наклонив голову, поднял брови Лапиков и многозначительно провёл пальцами по подкове чёрных усов. Михаил тут же почувствовал, как потеют ноги, а горло сжимает невидимая удавка, выгоняя кровь в тяжелеющий мозг. Он непроизвольно сжал зубы и судорожно сглотнул, - испугался? - с улыбкой протянул Лапиков, - вижу, что испугался. Значит есть чего бояться, - он выдвинул ящик стола и вынул оттуда лист, испещрённый печатным текстом, - Та-а-а-к, - важно протянул он, - читаем. По результатам исследований в анализах крови гражданина... так... ага, понятно... Вот! Найдены следы наркотика галлюциногенной и де-ли-ри-антной, - прочитал Лапиков по слогам, - группы. А это значит, что ты, как и Петров, был в ту ночь под тарэном. Ну что? Ничего не вспомнилось?

Михаил опустил глаза в пол и обречённо вздохнул.

- Молчишь, - констатировал участковый, - ну хорошо. Тогда говорить буду я, а ты внимательно слушать. Всё началось с Карибского. Его, конечно, с тобой пока сложно связать... Пока, - выразительно добавил Лапиков, - но это дело времени. Петля вокруг тебя сжимается, Миша. Дальше были вы вчетвером. Как это вижу я: вы с Петровым обдолбались тарэном и бросили Хоронеко под поезд, потом Петров повторил этот трюк самостоятельно. Кадикова Ильяса вы убили раньше, а от тела избавились, может закопали, а может на куски порубили, кто вас наркоманов знает? А вот потом началось самое интересное. Сначала трудовик этот. Вроде ничего криминального, обычный алкаш обычно захлебнулся рвотными массами, да?

- Да, - без эмоций повторил Михаил.

- Пи*да! - Лапиков ударил ладонью по столу, - ты забыл, с кем дело имеешь? Я похож на шлюху? Ну ответь, я похож на шлюху?! – несколько секунд он помолчал, потом снова рявкнул: - Так почему ты хочешь меня трахнуть?!

- Я смотрел «Криминальное чтиво», - равнодушно произнёс Михаил, после чего Лапиков несколько замялся и принялся укладывать документы обратно в ящик.

- Днём перед смертью Андрея Георгиевича ты заходил к нему в мастерскую, - уже спокойнее продолжил участковый.

- Это незаконно?

- И что ты там делал с сорокалетним мужиком?

- Он мой сосед, вообще-то. Был денег должен, я за долгом заходил.

- Угу, - согласно кивнул Лапиков, - тогда на это что ты скажешь? - и он вынул ещё один лист, на котором красовались две крупных фотографии с отпечатками пальцев.

- Отпечатки пальцев, - сухо ответил Михаил.

- Твоих пальцев, прошу заметить. Один из военкомата я запросил, а второй знаешь откуда снял?

Михаил пожал плечами.

- Из гаража покойного. С кружки снял.

Михаил невольно поджал губы и закрыл на мгновение глаза. Казалось, что всё худшее, что могло сегодня произойти, уже произошло, но вот он, злой гений его новой реальности, сидит и по кирпичику продолжает разрушать и так пошатнувшийся мир. Стало даже немного интересно, что ещё в ящике стола участкового. Нахлынула волна какого-то мазохизма и захотелось, чтобы Лапиков застрелил его прямо здесь.

- Ввиду естественных причин смерти, - продолжил милиционер, - анализы на наркотики у трудовика не взяли. А зря, мне так думается. Что вы там пили из этих кружек? Ну это ладно, можно было бы списать на случайность, если бы не череда странных смертей и исчезновений сразу после этого. Смотри, Боровой шею сломал, у Соловьянчик выкидыш, умерла от потери крови, Лариса эта, как её? Выскочила фамилия из головы. Подопечную свою, Гушан Зою дерьмом накормила и себе вены вскрыла, потом землекопы эти, Вячеслав и Владимир, пропали оба без вести. Про Думарова я вообще молчу, с топором на людей кинулся, а потом тоже пропал с концами. Что это, если не следствие наркотического опьянения? А? Вот скажи мне, ты же в теме.

- Не знаю, - растерянно пробормотал Михаил.

- Вот и я не знаю, - покивал Лапиков, - но ты не думай, что я не докопаюсь. Связь должна быть. Свидетелей уже опрашиваю, и кое-какие намётки уже есть. А ты, скажи спасибо, что пока нечего тебе предъявить, а трезубцию невиновности ещё пока не отменили.

- Что не отменили? - криво улыбнулся Михаил.

- Ох... - помотал головой Лапиков, - как же с вами сложно... Ещё и в высшем учебном заведении учишься, - назидательно водрузил палец кверху он, - а ни хрена не знаешь. Трезубция невиновности означает, что если доказательство вины человека не достаточное, не прочное как трезубец, понимаешь? То осудить его нельзя. Так что, на сегодня свободен. Но, думаю, это ненадолго.

- Можно идти? - робко спросил Михаил.

- Вали давай, пока не передумал, - буркнул в ответ участковый, и Михаил резво вскочил со стула и покинул тесный кабинет.

Выйдя в сырую ночь, Михаил сразу направился к крайнему подъезду трехэтажки, на втором этаже которого находилась квартира Майских. После нескольких долгих звонков замок двери щёлкнул, и в образовавшейся щели появился старушечий глаз бабушки братьев. Глаз был изрядно покрасневший, а голову женщина обвязала чёрной траурной лентой из тонкого кружева.

- Вино есть? - сходу спросил Михаил. Проявлять вежливость не было ни желания, ни настроения, да и привыкшая была старуха к таким гостям посреди ночи.

- Две тысячи, - глухо ответила она и, получив деньги, захлопнула дверь. Михаил провёл на площадке около минуты, разглядывая старую побелку на стенах подъезда. Здесь не было граффити, только жёлтые пятна и причудливые паутины тонких трещин украшали скудный интерьер. Наконец дверь распахнулась, и старушка протянула бутылку с высоким горлышком. Из квартиры пахнуло валерьянкой и тяжёлой взвесью из затхлости, залежавшихся ковров и старости, и сразу стало ещё тоскливей.

- Спасибо, - буркнул Михаил и, вставив вино в рукав, медленно поплёлся вниз по ступенькам. Идти до места назначения было минут двадцать, и Михаил решил начать в одиночку. Он вынул из рукава бутылку и в свете далёкого фонаря внимательно рассмотрел этикетку.

- Кры-жа-чок, - по слогам и как-то обречённо прочитал он название. Уставшая за вечер голова понеслась вскачь, мысли с облегчением перекинулись на новую добычу, лишь бы не возвращаться к Юле, Железнодорожнику, влезшему в Майского и Лапикову с его бредовым расследованием. И одно случайное слово поглотило его полностью. Ведь кто такой этот крыжачок? По-белорусски «крыжак» это крестоносец. Значит крыжачок это такой маленький крестоносец? Крестоносец - ребёнок? И тут же в голове появился образ закованного в латы ребенка на боевом коне с трезубцем невиновности наперевес. Михаил перевернул бутылку и одним ударом ладони о дно выбил из горлышка капроновую пробку. Вино потоком хлынуло наружу, но тут же было словлено умелым движением так, что почти ничего и не расплескалась. Михаил задрал голову и выпил за раз добрую четверть бутылки. В голове быстро зашумело. Вновь представился крыжачок. На этот раз он тонул вместе с конем на чудском озере, тщетно пытаясь зацепиться за лёд трезубцем невиновности, но холодная вода затягивала его всё дальше и дальше, на самое дно...

С таким абсурдом в голове Михаил дошагал до переезда. Синие и красные фонари, те, что подальше, возле самого вокзала, уже начали двоиться в глазах, а выглянувшая над кладбищем луна была какая-то полуторная, точно отбрасывала рядом с собой такую же жёлтую тень, повторяющую её очертания. Ворота погоста как всегда проявляли круглосуточное гостеприимство, раскинув в стороны покосившиеся створки, словно продажная девка ноги перед первым встречным.

- Эй, говноеды! - пьяно выкрикнул Михаил, - я знаю, что вы где-то здесь! Выходите!

- Ты чего в святом месте сквернословишь, чувак? - послышалось откуда-то сбоку, и Михаил тут же повернулся на голос. Трое друзей сидели за столиком под развесистой берёзой. С её листьев медленной капелью стекали остатки недавнего дождя, поэтому волосы у всех троих были мокрые, а плечи пропитались тёмным. И только Петя в своей неизменной кожаной куртке отделался только мокрой прической. Агрессор, тонко поскуливая, крутился у их ног, но, завидев чужака, сразу принял стойку и глухо зарычал.

- Фу! Свои! - бросил Петя, и пёс тут же притих.

- А вы чего такие мокрые? - спросил Михаил, усаживаясь на лавку рядом с друзьями, - вы же призраки.

- Дождь, он для всех, - философски ответил Юра и тут же забегал пальцами по струнам в виртуозном переборе и после небольшого проигрыша запел:

- Дождь, молния, гром,

Все спрятались в дом,

Все разные, лица красные,

Никто не хочет за ворот воды.

Дождь, реки полны,

Где-то видны просветы,

Но солнца нету, и

Гуляет дождь,

Меня топит, я пью

Сырую воду, такую люблю...

- Да хорош тебе, и так настроения нету, - проворчал Михаил, - нате вон, выпейте лучше. Вина вам притаранил.

- О! Вот это я понимаю! - азартно потёр ладони Ильяс, - бырло, надеюсь?

- Естественно, ёпта! - хмыкнул Михаил и стукнул стеклом о деревянную столешницу. Крыжачок.

- М-м-м... - сладострастно втянул запах из горлышка Юра, - классическая классика! Прям чувствую, как кишки в узел заворачиваются.

- А чего припёрся-то? - спросил Петя, отпрянув от бутылки, - думали, что забыл про нас. Сколько тебя уже не было? Неделю?

- Меня Юля бросила, - упавшим голосом ответил Михаил, - вот с вами посоветоваться решил. Что-то странное происходит.

- Да, это действительно очень странно... - задумчиво пробасил Ильяс, потирая двумя пальцами подбородок, - я бы даже сказал, что это знамение грозных событий. Думаю, это значит, что вскоре ты найдёшь другую.

- И бицуху правую подкачаешь заодно, - поддержал Юра.

- А почему именно правую? - вмешался Петя, - я, например, в этом деле амбидекстер, могу обеими с одинаковым успехом.

Юра тут же ударил по струнам и запел:

- Мы онанисты парни плечисты,

Нас не заманишь сиськой мясистой ,

Нас не заманишь девственной плевой,

Устала правая - дрочи левой!

Трое друзей весело засмеялись и по очереди приложились к бутылке.

- Рад, конечно, что вас это веселит, только не так всё просто, - когда друзья отсмеялись, произнёс Михаил, - у неё глаза цвет поменяли. Мне Жоржик рассказывал, что у фашистов глаза какие-то не такие были, когда их заразили этими... сущностями, или как их там. И в посёлке дичь какая-то творится последнее время. Я сам как-то внимания не обращал, ни с кем особо не общался эти дни, пока Шериф сегодня все случаи не перечислил. Всё как будто из одного ряда. А сегодня этого, как его? Фогуса видел. Он прямо на дискотеке из камина старого выполз и в Толика Майского влез.

- Что значит «влез»? - нахмурил брови Ильяс.

- Типа руку в жопу засунул? - улыбнулся Петя.

- Петь, - одернул его Ильяс, - вот сейчас твой юмор неуместен. Заткнись, пожалуйста.

- Ты так говоришь потому, что я чёрный? - прищурил глаза Петя.

Ильяс смерил его скептическим взглядом, вздохнул и повернулся к Михаилу.

- В каком смысле влез? - переспросил Ильяс.

- В самом прямом, - ответил Михаил, - подошёл и влез. Как будто вселился в него. Толик после этого нож рукой остановил и Мотора с Компотом разнял.

- Пу-пу-пу, - задумчиво запыхтел Ильяс, - а вот это уже интересно. Что-то изменилось в изнанке, и явно в худшую сторону, раз он на такое стал способен. Что-то страшное грядёт...

- Как мне Юлю вытащить? - сухо спросил Михаил.

- Боюсь, что скоро и вытаскивать будет некого, - мрачно проговорил Ильяс, - шёл бы ты, Миша, домой. Скоро полночь. Не место тебе здесь сейчас. Да и нам пора. Всё! Расход! Приходи завтра, что-нибудь разузнаем.

По пути домой Михаила вырвало кислым вином прямо под ноги, живот начало крутить, а в голове при каждом шаге начал раскачиваться тяжёлый маятник. Ранка на предплечье запульсировала и заныла. В таком состоянии его и встретила постель вместе со спасительным забвением сна.

Продолжение следует...

Автор: Гурченко Виктор

Источник: https://litclubbs.ru/articles/64015-zlo-chast-4-glava-1.html

Содержание:

Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!

Оформите Премиум-подписку и помогите развитию Бумажного Слона.